ДЕЛО ЗЫКОВА – СЕРЬЕЗНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Больше классовой бдительности в подборе газетных кадров!
Бойким пером обладает журналист Милентий Александрович Зыков. Статьи Зыкова появлялись на страницах краевой, а затем республиканской печати по-всячески: как передовые, подвалом, на первой полосе, на внутренних полосах, "разворотом" на пять колонок и с огромными аншлагами.
Дело и карьера Зыкова – такой факт, из которого многим редакторам и общественным организациям газет нужно сделать очень серьезные выводы. Проследим карьеру Зыкова "по этапам".
Зыков появляется на казанском горизонте, в "Красной Татарии", в 1925г. Вырос он там молниеносно: из репортера превратился в видного фельетониста. "Бюрократы" начали Зыкова преследовать. Зыков мчится в Москву искать защиту. В 1927г. в "Журналисте" появляется фельетон, в котором Зыков взят под защиту советской прессой. С лаврами "борца за истину" Зыков в 1927г. перебирается в г.Кзыл-Орду, в газету "Советская степь" (Казакстан)
Здесь Зыков работает фельетонистом. Потом – выпускающим. С рабочими не поладил – сняли.
В 1929г. Зыков уже в Воронеже, на ответственной работе в редакции газеты «Коммуна». Много ездит по деревням и колхозам. Много пишет. На некоторые "слабости" Зыкова смотрят сквозь пальцы. За ним, например, числятся такие "детские" выходки: в районе выдает себя за члена партии, присутствует на заседании бюро райкома ВКП(б). В общественной жизни редакции зыков не участвует ("занят!"), членом профсоюза не состоит.
В конце 1930г. когда общественность газеты "Коммуна" стала готовиться к чистке аппарата, Зыкова вдруг "потянуло" на Дальний Восток, в "Тихоокеанскую звезду". Его отговаривали и редактор, и секретарь редакции, но, наконец, отпустили.
В Хабаровске работники печати котируются очень высоко – людей нет. Зыков стал активно и много писать – одну и ту же статью помещал в газете и в журнале.
На Дальнем Востоке и в хозяйственной, и в политической области, имеются серьезнейшие прорывы. Об этом осведомлены соответствующие центральные организации. Печать о прорывах сигнализировала не однажды.
Зыков, как корреспондент "Социалистического земледелия" не писать об этих прорывах не мог. Несколько корреспонденций его появляются в центральной печати. Зыков воспрянул духом, стал манкировать работой, халтурить. Его потянули к ответу. Случайно в Хабаровске оказался работник прокуратуры, который знал Зыкова до 1925г. Он сообщил редакции ряд интересных данных о Зыкове:
"В 1925г. Зыков работал в Симферополе в газете "Красный Крым" под фамилией Ярко. Здесь он выдавал себя за члена ЦК комсомола, был арестован и посажен в дом заключения"
Зыков сам заявлял, что его дважды исключали из партии и высылали из Москвы за активное участие в контрреволюционных группировках "Рабочей правды" и троцкистов.
Присовокупив к этим фактам из прошлого возмутительное, рваческое отношение к работе в "Тихоокеанской звезде", редакция с треском вышибла Зыкова.
Но Зыков не из тех, что легко сдаются! У него в кармане много бумажек от не в меру впечатлительных и доверчивых людей. Зыкова не убьешь приказом и заметкой в газете! Он тертый калач.
Далькрайотдел Союза бумажников и печатников создает специальную комиссию по расследованию "дела журналиста Зыкова". Размахивая бумажками, Зыков выдвинул тезис, что его увольнение из редакции "Тихоокеанской звезды" является политикой дальнего прицела, что это – акт мести за его критику ответственных руководителей и руководящих организаций края на страницах центральной печати.
Крайотдел внимательно подошел к делу. Комиссия предложила Зыкову хоть одним документом себя реабилитировать. Но он плюет на всех. Документы обещает дать и не дает их (ибо они существуют только в его богатой фантазии!) Дело Зыкова разбирается месткомом редакции в присутствии 93 человек. Местком соглашается с изгнанием Зыкова из газеты.
Зыков перекочевывает в Москву в редакцию "Социалистического земледелия" и продолжает борьбу с "зажимщиками". ЦК союза бумажников и печатников занимается делом Зыкова. ЦК союза оставляет в силе постановление общего собрания сотрудников "Тихоокеанской звезды" и постановляет "обвинение в проявлении преследования и травли со стороны общественных организаций, а также всего коллектива редакции считать ничем не обоснованным"
"Социалистическое земледелие" не только берет Зыкова на ответственную работу, но и активно встает на его защиту. Зыков пишет заявление, которое представляет собой образчик самого безудержного вранья и самого нелепого вымысла.
Зыков подтверждает, что он в 1924г. действительно был исключен из партии за связь с группой "Рабочая правда" с правом обратного вступления. Зыков фантазирует: с декабря 1919г. по ноябрь 1920г. работал в крымском подполье под вымышленной фамилией Ярко. Был арестован кутеповской контрразведкой и приговорен к каторге военно-полевым судом при штабе кутеповского корпуса. Но почему же это прошлое, которым вправе гордиться каждый, Зыков так усиленно скрывал даже от ответственных работников, например, воронежской газеты "Коммуна"?
И не странно ли, что военно-полевой суд при штабе кутеповского корпуса (!) приговорил арестованного контрразведкой подпольщика-большевика к каторжным работам! Тот, кто мало-мальски знаком с нравами кутеповщины в 1919г., великолепно знает, что подпольщиков-большевиков Кутепов расстреливал и вешал.
Все эти туманности в темном небе зыковской биографии объясняются очень просто.
1. Фамилия Зыков так же вымышлена как и Ярко. У Зыкова нет никаких документов, чтобы установить, какая же из этих фамилий подлинная. Если где и существовал подпольщик Ярко, то Зыков к нему никакого отношения не имеет.
2. В 1924г. Зыков действительно сидел в тюрьме, но по уголовному делу и под другой фамилией. Зыков не имеет воинской книжки, с 1925 по 1932г. не является членом союза, никому не известно его социальное происхождение.
3. В редакции "Социалистического земледелия" Зыков вдруг перестал являться на работу: не ходит неделю, другую, третью, а зарплата идет. Зыков не показывается даже в редакцию четвертую неделю, пятую, шестую , а зарплата по-прежнему идет к Зыкову. Наконец, хватились – отдали приказ: Зыкове не выплачивать зарплаты. Тогда он подал заявление: болен, отправьте меня на периферию или увольте. Его уволили.
Зыкова действительно нужно было уволить, но так, чтобы его к советскому печатному слову ближе чем на пушечный выстрел не подпускать.
4. Литературная продукция Зыкова отнюдь не безупречна. В своих статьях он нередко протаскивал заведомо кулацкие установки. В журнале "Ленинский путь" (ЦЧО) Зыков поместил обширную статью "Как делить урожай в колхозах". Вот какую оценку дает журнал ЦК ВКП(б) "Большевик" (N10 за 1931г.) этому творчеству: "для Зыкова колхоз – не социалистическая форма хозяйства, не путь более быстрого подъема индивидуального хозяйства... Зыков по сути выступает как теоретик кулацких лжеколхозов. С полной последовательностью, исходя из этой кулацкой установки, Зыков предлагает распределять урожай в колхозах не по количеству и качеству затраченного колхозниками труда, а по земле и срокам."
Кажется, ясно, что Зыков – проходимец и авантюрист, человек с темным прошлым. Редакторам, их зама, ответственным секретарям (в том числе и автору, бывшему ответственному секретарю редакции газеты "Коммуна", ЦЧО) приходится признаться, что они в ряды работников советской печати приняли и держали заведомого жулика.
Типичный либерализм и потеря необходимой классовой чуткости несомненно были проявлены редакциями газет "Коммуна" и "Социалистическое земледелие" в этом деле.
Пусть дело Зыкова послужит для всех редакций серьезнейшим предупреждением при подборе кадров большевистской печати, при проверке своих рядов.
Я.КАХОВСКИЙ.
Благодарю
![[info]](https://l-stat.livejournal.com/img/facebook-profile.gif?v=3){kind=small}
Az Nevtelen, нашедшего ссылку на статью, работников отдела электронных заказов РНБ, предоставивших текст статьи, и 
nadia_yacik, благодаря которой публикация стала возможной.