Игорь Петров (labas) wrote,
Игорь Петров
labas

рецензия юрия радченко на "политический дневник альфреда розенберга"

В №1 (2016) журнала "Ab Imperio" опубликована рецензия Юрия Радченко "Дневник нацистского идеолога и бюрократа Альфреда Розенберга".
Хочу поблагодарить уважаемого коллегу за интерес к нашей книге.
Большая часть рецензии носит описательный характер, но в ней есть несколько критических замечаний, на которые я как редактор русского издания счел необходимым ответить.

... дневник министра оккупированных восточных территорий и одного из главных идеологов германского национал-социализма Альфреда Розенберга... в полном объеме был опубликован только в 2015 г., и сразу на двух языках - немецком и русском. Немецкую версию издали специалисты из Института современной истории (Мюнхен) и Мемориального музея Холокоста (США) – Франк Байор (Frank Bajohr) и Юрген Маттхойс (Jürgen Matthäus); русскую - московский фонд “Историческая память”. Немецко-американское издание книги имеет большое предисловие и несколько вступительных статей, в которых изложена биография Розенберга, информация о его участии в Холокосте и влиянии на оккупационную политику в СССР. В этом издании, в отличие от российского варианта книги, содержится большое число малоизвестных фотографий, собранных из разных архивов. Немецкие и американские исследователи, которые готовили публикацию дневника, снабдили его приложением, в которое включили много новых, малоизвестных документов, посвященных деятельности Розенберга в 1920–1940-е годы. Российские издатели ограничились двумя короткими вступительными статьями и комментариями, о которых речь пойдет ниже.

Это совершенно справедливый упрек. Мюнхенский Институт современной истории финансируется федеральным и земельными правительствами Германии, что позволяет ему выделять бюджет и исследовательские ресурсы для подобных публикаций. Аналогичного академического учреждения, специализирующегося на издании исследований и источников по истории Второй Мировой войны, в России на данный момент нет. Поэтому инициаторы российского издания в рамках своих (существенно более скромных по сравнению с мюнхенскими историками) возможностей предпочли сосредоточиться на главном: выпуске комментированной версии дневников с небольшим предисловием.
Опубликованная в немецком издании статья об участии Розенберга в Холокосте и влиянии на оккупационную политику в СССР имеет, на мой взгляд, самостоятельную ценность и может быть напечатана на русском отдельно от дневников. Что касается приложения с документами, то идеальным решением стала бы публикация целого тома документов Восточного министерства, подбор материалов в котором будет существенно шире и разноплановее.

Тем не менее, раз рецензент взялся сравнивать русское издание с немецким, мне как редактору было бы интересно услышать оценку некоторых расхождений (идентификация отдельных лиц, датировка отдельных записей). К сожалению, рецензент ограничился лишь указанием на то, что

... российские публикаторы не включили в текст опубликованного источника отрывки из дневника, которые в оригинале были зачеркнуты Розенбергом (чаще всего – отдельные слова)

Судя по тому, что рецензент, постоянно давая ссылки и на немецкое, и на русское издание, приводит цитаты на русском языке без каких-либо замечаний, качество перевода его устроило. Особо отмечать это он не стал, вероятно, во время пребывания в Мюнхене (Ю. Радченко недавно стажировался в Институте современной истории), он усвоил одну из местных поговорок: "Net gschimpft is a globt" ("Если не обругал - значит похвалил"). Спасибо за эту лестную оценку.

А вот к комментариям у рецензента возникли претензии. Если быть точнее, ровно к одному комментарию (в книге их больше тысячи):

После очередного совещания с Гитлером в марте 1941 года Розенберг сделал вывод, что у руководства имеется общая позиция по отношению к Украине. 28 марта 1941 г. он записывает:
Я уже слышу рассуждения (от Гитлера – Р.Ю.) о том, что следует думать об экономике “без идеологии”, я думаю, укр[аинский] вопрос может быть решен только ясной и четкой установкой: против московитов и евреев. Эти лозунги имеют двухсотлетнюю историю, и сейчас они могут быть претворены в жизнь (С. 286, S. 276 [правильно: 365 - ИП]).
Показательно, что в российской версии книги после этой цитаты стоит примечание сотрудников фонда “Историческая память” (возможно, директора фонда Александра Дюкова), в котором сообщается, что через несколько дней после того, как была сделана запись, в Кракове прошел “II Великий съезд (!) ОУН”, “постановления которого были оперативно переведены на немецкий язык и направлены руководству Третьего Рейха”. Авторы примечания справедливо отмечают, что программа, принятая на Втором Великом Сборе ОУН(б) в апреле 1941 года, имела резко антирусскую и антисемитскую направленность. Но само примечание – явная попытка однозначно привязать ОУН под руководством Степана Бандеры к структурам Альфреда Розенберга. Конечно, невозможно отрицать факт сотрудничества ОУН(б) с нацистской Германией, как и ксенофобский характер ее идеологии, но буквальная связка “ОУН(б) – Розенберг” выглядит идеологической натяжкой. Как уже говорилось выше, Розенберг довольно прохладно отзывался об ОУН.

Относительно прохладного отношения Ю. Радченко совершенно прав. Тем не менее мне как редактору книги не удалось углядеть в обсуждаемом комментарии никакой "буквальной связки". В нем указывается, что существовало сходство между определенными идеологическими воззрениями ОУН (б) и Розенберга, вне всякой зависимости от отношений между ними. Так как ОУН играла известную роль при оккупации Западной Украины нацистами, указать на это сходство комментатор вполне вправе.
Далее Ю. Радченко продолжает доказывать отсутствие близости между Розенбергом и ОУН (почему-то пользуясь источниками за осень 1943 года - к слову, источники за осень 1944 года показали бы иную тенденцию), а затем снова возвращается к критике того же самого комментария:

Определенная предвзятость русского комментария к дневнику видна и в переводе текста постановлений II Великого Сбора ОУН в апреле 1941 г. Российские авторы цитируют антиеврейские пассажи в этом документе, используя украинскую галицийскую форму этнонима “жид” без перевода на русский (“еврей”). Конечно, было бы странно отрицать радикальный антисемитский характер идеологии ОУН в 1941 году, особенно на фоне массы современных исследований на эту тему. Но вместе с тем историческая аккуратность требует учета того, что в русском языке слово “жид” имеет резко негативную коннотацию, в то время как в польском и галицийском украинском языке и на Волыни (а в украинской диаспоре и сейчас) это – нейтральное обозначение “еврей”. Устраняя нюансы, авторы примечания прибегают к неакадемическим приемам, чтобы подчеркнуть антисемитизм ОУН и представить ее как марионетку нацистского режима.

Начнем с методологии. На основании одного-единственного комментария (повторю: из тысячи) автор упрекает комментаторов в "предвзятости" и "неакадемических приемах" (во множественном числе). Искусство обобщений такого рода представляется мне несколько неакадемическим.
Далее. Я имею некоторый опыт перевода с немецкого (где существует та же проблематика) на русский и считаю перевод в данном случае оправданным. В контексте речь идет о борьбе против евреев ("Організація Українських Націоналістів поборює жидів як підпору московського большевицького режиму..."), использование слова с негативной коннотацией тут логично.
Впрочем, отвлечемся от конкретного комментария и взглянем на другие примеры перевода того же слова с украинского на русский в схожем контексте. Я взял для примеру рецензию "От Cтарого Угринова до Мюнхена: первая научная биография Степана Бандеры" (рецензируется книга Г. Россолински-Либе "Stepan Bandera: The Life and Afterlife of a Ukrainian Nationalist"). Вот несколько примеров из этой рецензии


Исходя из рабочей гипотезы, что Донцов, а также члены ОУН(б) вели переписку между собой на украинском языке, мы придем к выводу, что автор этой публикации также "использует украинскую галицийскую форму этнонима “жид” без перевода на русский" и таким образом, "устраняет нюансы".
Ах да, я кажется забыл представить автора. Вот он:


Таким образом, Юрий Радченко, который критикует нас за "неакадемические приемы", сам использует тот же перевод. Тут, натурально, возникает вопрос: существует ли какой-то дополнительный фактор (м.б. цветовая дифференциация штанов?), который позволяет рецензенту критиковать коллег за неакадемичность перевода и в то же время самому ему использовать? Мне будет очень интересно узнать мнение Ю. Радченко, а также редакции журнала "Ab Imperio" на эту тему.

Возвращаясь к рецензии, замечу, что знания рецензента вне своего поля исследований (Холокост, карательная политика нацистов) не всегда кажутся достаточно глубокими. Особенно это заметно в небольшом отрывке про генерала Власова. Так, Ю.Радченко пишет:

27 декабря 1942 г. была опубликована известная “Смоленская декларация”, подписанная уже вышедшим из немецкого плена и начавшим сотрудничать с нацистами генерал-лейтенантом Андреем Власовым.

Это неверно. Декларация была датирована 27 декабря, написана до этой даты, а распространялась после нее. Декларацию изначально планировалось распространять лишь за линией фронта (т.е. на советской территории), поэтому о "публикации" в прямом смысле слова речи идти не может. Далее, создается впечатление, что рецензент путает РОА (используемое с начала 1943 г. пропагандистское обозначение русских подразделений под немецким командованием) и войска КОНР, которыми Власов действительно командовал с конца 1944 года. Утверждая, что

записи Розенберга свидетельствуют, что он оставался противником создания любого, даже абсолютно фиктивного “русского правительства”

Ю. Радченко демонстрирует, что недостаточно внимательно прочитал дневник, так как весной 1943 г. Розенберг изменил свою позицию. В записи от 12.11.1944 он вспоминал:
26.5.43 я посылаю Борману заявление В[ласова] и предложение основать национальный комитет. – Ответ приходит от Кейтеля: отказано,
что сопровождено в книге комментарием:
Предложение основать русский национальный комитет во главе с Власовым, его предполагаемый состав и организационная схема датируются 8.3.1943, см. BA R6/72.

Позволю себе и небольшое замечание ремесленного, так сказать, характера. В рецензии Ю. Радченко пишет

...доброволец 373-го валлонского пехотного полка [правильно: батальона - ИП] (позже бригада СС “Валлония”) Ростислав Завадский. 22 августа 1941 г. ... записал в дневнике: “Если возможность борьбы дается мне фюрером, то как я могу не подчиняться? Я отдаю себя в полное распоряжение борьбы с коммунизмом”

Удивительно, но в русском оригинале, на который ссылается Ю.Радченко, цитата звучит несколько иначе:
"Если возможность борьбы мне дается фюрером, то к[а]к я могу ему не повиноваться?! Да, я отдаю себя в его полное распоряжение на борьбу с коммунизмом".
Вероятное объяснение разночтению находится по данной рецензентом ссылке:

Ростислав Завадский. Своя чужая война. Дневник русского офицера вермахта, 1941–1942 гг. Москва, 2013 [правильно: 2014 - ИП]. С. 83; Юрій Радченко. “Якщо можливість боротьби мені дає фюрер, то як я можу не підкорятися?!”: щоденник російського націоналіста на чужій своїй війні // http://uamoderna.com/shafka-dok/radchenko-zavadsky.

Бросается в глаза, что Ю. Радченко не указал публикатора дневника Завадского (О. Бэйда; не указан выше и О. Будницкий, который опубликовал дневник Лидии Осиповой в книге, именуемой Ю. Радченко “Совершилось. Немцы пришли!” [правильно: "Свершилось. Пришли немцы!" - ИП]), зато дал ссылку на рецензию собственного авторства. Предположительно, Ю. Радченко сначала перевел цитату Завадского на украинский язык, а теперь снова перевел ее с украинского на русский, что и привело к искажениям.
Такой способ цитирования представляется... как бы точнее сказать, ах да: неакадемическим.

В заключение хотелось бы еще раз поблагодарить Юрия Радченко за проделанную им работу и пожелать в будущем демонстрировать при рецензировании чуть меньше самоуверенности и чуть больше коллегиальности.

В оформлении поста использован html-шаблон уваж. fat_yankey
Tags: дневник розенберга
Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 12 comments