ПАМЯТИ АЛЕКСАНДРА ПИМЕНОВА
Союз нерушимый запáх и бабах!
лишь звезды летели с погон,
а после контузии с песней в зубах
мы шли из вагона в вагон.
И каждый сверчок проклинал свой сучок,
но мы, тошноту укротив,
порвали баян и спустили в толчок
безнравственный императив.
Усевшихся порознь купчих и пьянчуг
объяла внезапная дрожь
в предчувствии строчки, когда Ковальчук
схватил свой разделочный нож.
Болять мои раны, и в битве со злом
мишени двоятся с утра,
а мысли такие, что гнать их колом,
да нет ни кола, ни двора.
Иные путейцы потеют в трудах
на поле умильных идей.
А я, как и прежде, пою в поездах
по воле сенильных мудей.
Сидящий напротив ученый барчук
глядит на меня как на вошь,
но только до строчки, когда Ковальчук
берет свой разделочный нож.
Пока маршируют святые, трубой
чертей будоража в аду,
я, снова заслушавшись, рядом с тобой
все девять вагонов пройду
и снова увижу пьянчуг и купчих,
что греются в общем строю
считая, что пункт назначения их
находится где-то в раю.
Макушкой в смолу иль спиной под канчук -
уж дальше бояться чего ж?!
а все-таки взвоют, когда Ковальчук
возьмет свой разделочный нож!