Выше упоминалось, что блогер Игорь Петров внезапно драматизировал ситуацию с установкой мемориальной доски на доме, в котором жил Арсеньев, своим предложением дополнить текст на ней словами: "В этом доме с 1933 по 1944 год жил философ, культуролог, поэт и зондерфюрер Николай Сергеевич Арсеньев (1888−1977)". Волшебное слово "зондерфюрер" и привело к приостановке губернатором Цукановым выполнения своего решения по установке мемориальной доски "до выяснения обстоятельств пребывания ученого в Кенигсберге в годы войны".
За год с лишним работа по "выяснению обстоятельств" с места не сдвинулась.
За год с лишним работа по "выяснению обстоятельств" с места не сдвинулась.
Теперь можно констатировать, что работа по "выяснению обстоятельств" не сдвинулась с места и за пять лет. По всей видимости, защитники Н.С. Арсеньева обладают хорошими навыками шельмования оппонентов или использования гугль-транслейта, но плохими навыками работы в архивах.
Мне же, в свою очередь, при работе в архиве над совершенно другими темами, случайно попали на глаза два документа с упоминанием проф. Арсеньева, которые и публикуются ниже.
Первый - отрывок из списка зондерфюреров вермахта, уволенных в запас.
К сожалению, он не дает нам никакой дополнительной информации. То, что Арсеньев служил переводчиком в Дулаге 102 в Волосово, мы знали и раньше.
Второй - более любопытен.
2 июня 1943 г. отдел Ic командования группы армий Север направляет запрос в отдел Ic командования 18 армии:
Тема: Возм[ожные] доклады проф[ессора] ф[он] Арсеньева, Кенигсберг.
В письме, которое проф[ессор] ф[он] Арсеньев направил 26 мая подполк[овнику] Мюнстер-Шульцу, говорится: "Если это возможно, я очень хотел бы приехать еще раз с тем, чтобы в этот раз посетить штаб 18 армии, штаб тыла 18 армии и 50 армейский корпус и выступить там с докладами".
Гр[уппа] а[рмий] просит сообщить, желательные ли в данное время доклады проф[ессора] ф[он] Арсеньева, с тем чтобы его соответственно уведомить.
В письме, которое проф[ессор] ф[он] Арсеньев направил 26 мая подполк[овнику] Мюнстер-Шульцу, говорится: "Если это возможно, я очень хотел бы приехать еще раз с тем, чтобы в этот раз посетить штаб 18 армии, штаб тыла 18 армии и 50 армейский корпус и выступить там с докладами".
Гр[уппа] а[рмий] просит сообщить, желательные ли в данное время доклады проф[ессора] ф[он] Арсеньева, с тем чтобы его соответственно уведомить.
Таким образом, очевидно, что после увольнения из рядов вермахта профессор Арсеньев продолжал поддерживать связь со своими бывшими сослуживцами (упомянутый в письме подполковник Мюнстер-Шульц служил в отделе Ic группы армий Север). Очевидно, реалии нацистской оккупационной политики (с которыми Арсеньев в Дулаге познакомился на собственном опыте) не отбили у него желания заниматься политическим просвещением офицеров вермахта.
Ответа на запрос в данном деле нет, возможно, его следует искать в материалах отдела Ic 18 армии.