Управление государственной тайной полиции.
Берлин, 22 октября 1934 г.
G-2354 III.1.G
Заместителю фюрера господину рейхсминистру Гессу
В министерство иностранных дел.
В министерство внутренних дел.
В министерство рейхсвера, отдел абвер.
Во Внешнеполитическое ведомство
В Форшунгсамт.
СЕКРЕТНО!
Касательно: Бермондт-Авалов, Карумидзе и герцогиня Мекленбургская.
С известного времени у управления государственной тайной полиции имеются полученные из конфиденциальных и достоверных источников сведения о том, что две весьма известных персоны - эмигранты из бывшей России (нынешнего Советского Союза) вовлечены в козни, направленные против третьей страны и способные вызвать серьезные внешнеполитические осложнения для немецкого рейха.
Так как сведения, полученные управлением государственной тайной полиции из конфиденциальных источников с разных сторон, звучали совершенно определенно и - исходя из прежнего опыта относительно русской эмиграции - существовала серьезная угроза того, что планы и козни этих высокопоставленных лиц могут быть направлены провокаторами в особенно опасном направлении, управление государственной тайной полиции приняло решение вмешаться. Оно должно было пойти на этот шаг еще и потому, что по имеющимся сведениям обсуждаемые лица рассчитывали получить материальную поддержку иностранных кругов для осуществления своих авантюрных планов.
Обе весьма известных персоны упомянутой эмиграции и ряд их ближайших сподвижников были арестованы.
Этими высокопоставленными лицами были
1) Именующий себя князем Павлом Михайловичем Аваловым глава партии русских национал-социалистов (П. Р. О.), которую он незадолго до своего ареста, после начала открытого мятежа, распустил. Уже здесь необходимо отметить, что Авалова на самом деле зовут Бермондт, и у него нет прав ни называть себя Аваловым, ни носить титул князя.
2) Грузин Шалва Карумидзе, именующий себя также доктор Александров или Шариф Карумиджиев и обладающий болгарским паспортом.
Уже первые допросы названных персон выявили, что их прежнее тесное сотрудничество (оба принимали участие еще в подделке червонцев) в последнее время прекратилось. Это объясняется тем, что Бермондт стал сторонником Великого Князя Кирилла, которого признает царем. Как приверженец "царя" Бермондт должен отрицательно относиться к устремлениям Карумидзе отделить Грузию от Советского Союза.
Проведенные следственные действия и допросы обвиняемых, однако, подтвердили подозрение, что как Карумидзе, так и Бермондт несколько лет назад (в 1927 году) вместе с другими лицами принимали участие в актах саботажа, направленных против Советского Союза. С помощью взрывов и поджогов нефтяная промышленность Кавказа должна была быть парализована. При допросе относительно деталей запланированных взрывов в показаниях задействованных лиц обнаружились значительные противоречия. В связи с этим, а также учитывая время, прошедшее со времени подготовки к терактам, оказалось невозможным точно установить, действительно ли свертки, которые Бермондт хранил в своей мюнхенской квартире для Карумидзе, содержали взрывчатые вещества в смысле закона о преступном и опасном для общественности использовании взрывчатых веществ от 9 июня 1884 года. Но в любом случае точно установлено, что в случае успешного проведения акта саботажа против нефтяной промышленности Бермондт рассчитывал на обещанное ему английским нефтяным магнатом значительное денежное вознаграждение и надеялся с помощью этих средств оплатить свои долги в Германии. Кроме того как Карумидзе, так и Бермондт и в последнее время независимо друг от друга разрабатывали планы саботажа против Советского Союза и пытались обеспечить для этого материальную поддержку иностранных кругов. Карумидзе это удалось в большом объеме. Он сумел получить из-за границы существенные денежные суммы - около 2800000 рейхсмарок, происхождение которых пока не удалось однозначно установить. По его (на данный момент не опровергнутым) показаниям эти деньги получены из кругов прежних владельцев нефтяных скважин, в свое время отнятых у них Советским Союзом. В свою очередь, Бермондту, которого серьезные антибольшевистские круги в отличие от Карумидзе не принимают всерьез и считают аферистом, успех в поиске средств не сопутствовал. Во время его переговоров с парижскими русскими кругами относительно финансирования его планов саботажа он был арестован.
Управление государственной тайной полиции с большой тщательностью отнеслась к имеющимся против обоих лиц подозрениям. Было установлено, что оба обвиняемых лица не настроены враждебно в отношении Германии. С другой стороны, было установлено, что Бермондт, даже если принимать во внимание его заслуги в борьбе с большевизмом, как политический лидер организации, желающей объединить всю русскую эмиграцию для борьбы с большевизмом, неприемлем. Во время пребывания в Германии, то есть с 1918 года, Бермондт - что доказано и признано им самим - присвоил себе существенные денежные суммы немецких граждан, особенно немецких женщин, к примеру, только одна жительница Мюнхена потеряла 80000 рейхсмарок. Доказано, что главным источником доходов Бермондта были брачные аферы и махинации с наградами, что при объективной оценке не позволяет именовать его иначе как аферистом. Уже в интересах немецкого рейха та недобросовестная игра, которую Бермондт ведет в Германии, должна быть, наконец, пресечена. Кроме того следует указать, что охотно подчеркиваемая Бермондтом лояльность национал-социалистическому государству ни в коем случае не может быть признана безусловной. В распоряжении управления государственной тайной полиции имеются бесспорно подтверждающие это документы. Из этих документов очевидно, что Бермондт желал и стремился к иному политическому развитию в Германии, чем то, которое ведет фюрер и рейхсканцлер. К этому добавляется то обстоятельство, что Бермондт годами безоглядно предоставлял немецким ведомствам лживые показания о своей персоне и своем происхождении, а в последнее время на нем лежит и обвинение в неслыханной дезинформации и обмане немецких ведомств на политическом поприще.
Хотя Бермондт в письме от 18 июля 1934 года официально известил управление государственной тайной полиции, что своим приказом Nr.2 от того же дня он распустил свою партию, 20 июля 1934 года в тайном послании, обращенном к ряду своих подчиненных, он отдал приказ о том, что партия должна далее существовать тайно, но он, Бермондт, сохраняет общее руководство ей в своих руках.
После тщательной проверки обстоятельств дела управление государственной тайной полиции приняло решение в ближайшее время выпустить Бермондта из-под ареста, но при этом запретить ему любую политическую деятельность в Германии и пригрозить немедленной высылкой из страны в случае нарушения этого запрета.
В бермондтовской афере крайне неприглядную роль играет герцогиня Мария-Антуанетта Мекленбургская, которая согласно совершенно достоверным сведениям состоит с Бермондтом в интимной связи и в меру сил поддерживает его материально. В своих стремлениях очистить имя Бермондта от любых обвинений герцогиня зашла очень далеко. Она распространяла утверждения, противоречащие фактам и, очевидно, по сей день считает Бермондта князем Аваловым. Герцогиня распустила слух, что Бермондт с давних пор возлагал все свои надежды на фюрера и рейхсканцлера. На самом деле из писем, которые Бермондт писал адъютанту так называемого царя Кирилла, следует прямо противоположное. Ближайшее окружение Бермондта, очевидно, сознательно держит герцогиню в неведении относительно его афер. К примеру, секретарь Бермондта, госпожа Агнес Келлер, настойчиво убеждала чиновника в ходе допроса, что герцогиня ни в коем случае не должна узнать о том, что у Бермондта в Мюнхене есть внебрачный сын. С другой стороны, доказано, что герцогиня вела темные дела с госпожой Самсоновой из Парижа, якобы бывшей супругой Бермондта, и с нынешним мужем Самсоновой. И наконец, герцогиня в своем стремлении помочь Бермондту, дошла до того, что организовала настоящую тюремную почту, чтобы в обход контроля посылать письма в тюрьму и тем же противозаконным путем получать от него ответы. При этом герцогиня не стеснялась склонять молодых и до сей поры незапятнанных охранников к противоправным действиям.
Относительно грузина Карумидзе управление государственной тайной полиции после вмешательства болгарского посольства приняло решение о временном освобождении из-под стражи. Окончательное освобождение произойдет тогда, когда будут разъяснены все вопросы, на которые пока нет окончательного ответа, особенно вопрос о происхождении его средств.
[подпись]
Публикуется впервые. Перевод и публикация Олега Бэйды и Игоря Петрова.
При цитировании ссылка обязательна.
Согласно газетным сообщениям в начале 1935 г. П.М. Бермондт-Авалов перебрался из Германии через Швейцарию в Италию. Впоследствии он поселился в Белграде, еще позже переехал в Австрию, во время войны жил в Зальцбурге, после войны помещен в дом престарелых. В феврале 1952 г. отправился в США, где умер в 1974 г.
Другой герой документа Шалва Карумидзе в 1935 г. уехал в Швейцарию, в 1940 г. был там арестован, сошел с ума и в 1946 г. был помещен в психиатрическую лечебницу в Берне, где умер шестью годами спустя.
Герцогиня Мария-Антуанетта Мекленбургская умерла в 1944 г. в Словении. Судя по всему, связь с Бермондтом она поддерживала до последних дней, по крайней мере, он упомянут в ее письме 1944 года.