Отвечая на комменты, раскопал в архиве.
Оснащу гиперссылками для наглядности.
-Садись подле меня скорей,
я изложу, внучок, канкретно
дела давно минувших дней,
преданья старины тенетной...
- Дед, что касается Тенет,
мы в школе учим по-простому:
придумал L e x a Интернет,
чтоб раскрутить себя. Потом уж
плодиться начал графоман
и стало трудно тем, кто гений.
Но Лейбов там писал Роман,
а Горный там писал Евгений.
Потом был «Низший пилотаж»
и охраняя типа вечность,
сам Бук от Майи Камуфляжжж
пытался отпилить конечность.
В эпоху электронных СМИ
там выступали в роли Парки
то обаятельный Кузьмин,
то сумасшедший мистер Паркер...
- О да, внучок. Блестя слезой,
я тоже вспомню нашу эру:
там Хрюша воевал с козой
подпольного пенсионера,
Там Paul бдил, батон кроша
на Воробья. А ночью хладной
порою пробегал КШ,
бессмысленный и беспощадный.
Там Сердюченко ставил всем
диагноз в желтых окнах РОСТА,
а обольстительная фЕМЪ
гордилась метром девяносто.
(Ах, эти женщины Сети!
Они пробудят страсть (нет, ленка)
у девяти из десяти
мужчин (десятый - Нестеренко).
Там бились, праведны и злы,
вооружась ферулой римской,
сперва Немиров и козлы,
а после Пат и Паташинский.
И неотступный словно дрель,
как бы резвяся и играя,
там Дорфман вызвал на дуэль
одну вторую Макса Фрая.
Нерусский сержик там бывал,
шоб научица материца,
там на брегах Невы блевал
достописательный Курицын.
Вавилонянин молодой
там вышивал дискурс свой гладью,
пил пиво Горчев с бородой,
а также с мерзостью и блядью.
Как было щасливо тогда,
как воспарялось и мечталось!
Хотелось, чтобы никогда
бодяга эта не кончалось.
Так и случилось.
Сколько лет
сюда мы, как на службу, ходим.
Иных уж и далече нет,
а мы все шутим, хороводим,
поныне слухами влекомы
о судьбах давешних знакомых.
Кузьмин, к примеру, не иначе
зампредсовписчего-то тут
и в Перепалкино на даче
вершит литературный суд.
Вербицкий более не страшен,
забыв свою галиматью,
он издаёт журнал :НАТАШИН:,
где учит девочек шитью.
Линор проходят в третьем классе.
Фарай несёт всё ту же чушь.
А Сорос чистит туфли МАССЕ
среди кипящих серных луж.
Порой мне чудится, ей-Богу,
впотьмах откуда-то извне
Левон выходит на дорогу
в довольно ветхом шушуне
в следах нетворческих дискуссий
и шепчет тихо: «Гусев! Гусев!»
В ответ молчанье... Скоро век
с начала этой канители,
уже и дождик шёл в четверг,
и раки на горах свистели,
а результатов нет как нет...
-Не ты, так я дождусь их, дед!