Это такой конкурс в Салоне.
Я решил поучастовать, но умудрился не вписать в оба имеющихся ограничения: текст должен был быть прозаическим и не превышать 400 слов ( у меня 410). А стишок вот:
КОШМАР ЮРИЯ ГАГАРИНА
Я рос в рабочем сумрачном квартале,
мечтал быть с детства летчиком, но вот
когда меня в училище не взяли,
пришлось идти работать на завод.
Не отличаясь в выпивке и скотстве,
я к двадцати пяти годам уже
стал передовиком на производстве,
а также в спорте и в семейной ж.
С женой в театре оперу смотрели,
с бригадой посещали стадион
«Торпедо», только как-то раз в апреле
приснился мне необъяснимый сон.
Мол, я сижу, вокруг часы и шланги,
и провода, и кнопки в уголку,
я чувствую себя в консервной банке,
как толстолобик в собственном соку.
И вдруг вокруг приборы загудели,
зажглася блямба с цифирками в ней,
я закричал: «Вы чё там, охуели?».
«Поехали», - послышалось вовне.
Тут как рванёт. Лечу всё выше, выше,
земной покинув, как напишут, плен.
А вид в иллюминаторе красивше,
чем у соседа в новом КВН.
Вот так без шума, суеты и пыли
мной покорён космический редут.
И килечки, что техники забыли
по рубке в невесомости плывут.
Ну дальше смутно. Приземлился вроде,
заданье Центра выполнил вполне.
В Кремле прилюдно мне вручают орден,
и, как героя, возят по стране.
Я честно отдавал им честь до трещин
в фуражке, целовался до морщин.
Имел, не буду врать, успех у женщин,
а также, врать не буду, у мужчин.
Такому гону надо же присниться,
но это лишь цветочки. Погодя
мне говорят, мол, ехай, за границу,
покажешься, мол, Юра, на людя.
Во сне за рубежом держался строго,
бичуя буржуазную мораль
на дружеской ноге с Луи Армстронгом,
не говоря про Эллу Фитцджеральд.
С тем выпить надо, с тем занюхать надо,
а с той... Насилу вывернулся, блин,
от Фрэнка по прозванию Сенатор
и пергидрольной стервы Мэрилин.
Сижу, курю в хотэле на балконе,
а из Москвы трезвонют мне опять,
мол, надо, Юра, выступить в ООНе.
Ну, если надо, буду выступать.
Пришел в ООН, там чистенькая скатерть,
культурно всё - буянить не с руки.
Хотел сказать за кузькину им матерь,
но вспомнил про дырявые носки.
Стою однако на трибуне стойко,
спасибо, говорю, родной ЦК.
Вот скажем я, простой расейский токарь,
а вышел в космос с первого гудка,
что не случайно, ведь в Отчизне нашей
взаимозаменяемый народ –
куда пошлют, там, миленькай, и пашет,
и сеет, и в часы досуга жнёт.
Давайте ж мирно сосуществоваться,
к губе губою и плечом к плечу.
Ну дальше, как обычно, гром оваций,
об этом я из скромности молчу...
С утра проснулся. Даже плохо стало.
В окне туман и иней на траве.
Ничто о сне мне не напоминало...
Ну разве только шлем на голове.