На кельнском вокзале обнаружилось большое количество пидоров. Там были старые пидоры, молодые пидоры, пидоры-тетушки и даже один пидор-трансвестит, способный поспорить по потреблению штукатурки с небольшим строительным трестом.
К двум однополым пидорам, стоявшим по соседству, подошли два разнополых пидора и спросили: "Вот вы - гомосексуалисты, поэтому сможете ответить объективно: правда, мы хорошо подходим друг другу".
Потом вся эта братия стала грузиться в электричку. Можно было снять полнометражный документальный фильм "Сон разума порождает".
Едва рассевшись, они начали галдеть, а по проходу под одобрительное улюлюканье дефилировал пидор, одетый в маечку из половины наволочки и юбочку из другой её половины. За спиной у него были маленькие, сантиметров 30, крылышки.
За ним, пуская пузыри счастья, ходил увалень в камуфляже.
А я сидел и думал: "Боже, я ехал 3 часа от Женевы до Базеля и потом ещё 5 часов от Базеля до Кельна, я читал Переса-Риверте и Игоря Пронина, моя жопа приобрела форму кресла, а мечта форму бигмака, ещё 10 минут на электричке и я дома - чай, душ и спать - так зачем же, Боже, ты искушаешь меня, бездыханного как Ихтиандр в солярии.
Ведь ты же знаешь, что я не купил с утра в Анси этот знаменитый французский вонючий сыр, а то бы я достал его сейчас из сумки, развернул пакетик и придержал бы минут 5 дверь вагона снаружи - и вот результат - 68 мертвых пидоров и крылышки ангелочка жалобно´подергиваются в последней судороге.
И, проведя контрольный удар пырой между ног, вышел бы на своей станции и пробежал бы пустынным городом мимо "Места встречи", мимо "Вдовы Кайзер", мимо "Бочонка", домой - чай, душ и спать и - ты же меня знаешь? - не испытывал бы с утра никаких, ну просто совсем никаких угрызений с."