когда при минус двадцати
ты ожидаешь электричку:
она должна была прийти
минут пятнадцать как; привычку
к ушастым шапкам ты, дундук,
утратил в пекле буржуазном,
зубов же мерный перестук
мешает мыслить о прекрасном:
об (от начала до конца)
алсу, аллюзиях, амвоне,
аслах, аскезе, "арионе",
адептах красного словца
на голубом культурном фоне
и так до яшмовых пучин;
из репродуктора уныло
насчет технических причин
ворчат, у мнительных мужчин
звенят от холода мобилы,
и у тебя звенят; вполне
румяный не сказать пунцовый,
стоишь со всеми наравне
меж похмелённых, еще не,
юниц, читательниц донцовой,
(себя относишь ко вторым)
и мыслишь: ганимед, гаркуша,
ге, гегельянство, братья гримм,
пейзаж прекрасен, сладок дым,
когда б ещё не мерзли уши
и окончанья задних ног,
не вылезал бы из сугроба,
а железнодорожный бог
(гудок, родимая, гудок!)
похож на сонного циклопа