Отрывок из интервью Кр.Опоткина газете "Путь Лаокоона", г. Кимры
Корр: Каковы Ваши творческие планы?
К.О.: Я по-настоящему увлекся переводческой деятельностью. Работаю над текстами, имя автора которых мало что скажет необразованному человеку. Его зовут Авраам Кингисепп.
Его жизненный путь поистине трагичен.
Он родился круглым сиротой в непроходимых джунглях Гаити. Его выкормила своим молоком красная волчица, с которой он позже имел первый сексуальный контакт. Тема зооинцеста широко освещена в его творчестве. Много позже в стихотворении "Волчий минет" он подробно описал, как и почему зеленые становятся голубыми.
Ранняя смерть молочной матери и любовницы оказала сильное влияние на становление характера Авраама, в результате он вырос одноногим эстонским негром-трансвеститом, иудеем по вероисповеданию.
Следующая страница его биографии открывается в пыточных подвалах ливийской Джамахирии. Достоверно неизвестно, ни как он туда попал, ни что там происходило, но многие тексты из автобиографической книги Авраама "Тридцать лет раком" заставят шевелиться волосы на голове даже у старых лысых пердунов - наших читателей.
После освобождения Кингисепп около полугода работал учителем в теннессийской школе. Это был самый страшный экзистенциальный опыт в его жизни. Именно в Теннесси, ослепнув на уроке черчения и тем самым укрывшись от ужаса окружавшей его действительности, поэт написал свои первые стихи.
Корр: Готовы ли вы представить уже сделанные переводы или, возможно, отрывки на читательский суд?
К.О.: Я, точнее мы, нас двое, натурал и тоже натурал, работаем сейчас над переводом самой знаменитой поэмы Кингисеппа "Бомба в заднем проходе".
Это как раз воспоминания о его ливийских злоключениях.
Поэт описывает, как в инкрустированном красным деревом зале дворца в Триполи собрались Муаммар Каддафи, Саддам Хусейн, Иди Амин, Жан-Бедель Бокасса, Фидель Кастро и другие знаменитые диктаторы.
Кровавые сцены людоедства и мужеложства быстро сменяют друг друга.
Наконец, в душном сладком воздухе слышен звон кремлевских курантов. Диктаторы сверяют часы, настает черед Авраама.
Поэт идет на свою Голгофу, заглушая стуком зубов тиканье часового механизма.
По похотливым членам диктаторов он догадывается об их преступных намерениях.
Но чу! апофеозом драмы звучит мощный взрыв. Верхняя часть поэта взмывает высоко в небо. В руках у него оказывается оторванная голова Саддама. Их губы сливаются в прощальном поцелуе.
"то, чего не было у вас никогда,
среди золота и бриллиантов,
меж девочек-наложниц и мальчиков-шлюх,
ни в бронированных автомобилях, ни в застрахованных вертолетах,
ни за фрикассе из человечины под бургундское красное урожая 85 года,
ни в ванне, наполненной свежевыжатой кровью футбольных болельщиков ,
нет -
этого не было у вас никогда,
но это все, что я мог вам дать -
это любовь и свобода,
любовь и свобода,
любовь и свобода!"
На этой трагической ноте заканчивается поэма.