Снабженца, как и волка, кормят, как известно, ноги, а вот бухгалтера и (из животного мира тут почему-то вспоминается только утка с яблоками, да и то если ее фаршировать через жопу) скорее седалище.
Поэтому переход на офисную работу я воспринял как несомненное повышение. До головы оставалось совсем немного.
Фирма наша тож росла и хорошела. Под ее крылышко потянулись независимые прорабы со своими обьемами, что явилось лишним доказательством тому, что мы перешли из 2D в 3D.
В офисе я занимал себя тем, что уменьшал непосильное налоговое бремя путем творческой переработки строительных смет.
Это работа очень расширяла сознание и словарный запас.
В частности, я узнал слова "обрешетка", "лузг", "фалец" и то что величина втапливания в клеящую прослойку декоративной крошки должна составлять 2/3 ее размера.
Однажды среди тучных смет на кровельные и отделочные работы вдруг попалась худосочная смета на выкорчевывание пней на Гольяновском кладбище.
Я не придал этому значения. Вскоре однако мы наладились корчевать пни и на Востряковском. Потом перешли на Рогожское.
Слушайте, Юрий Палыч - сказал я как-то за утренним кофе, - а что это за история с пнями? Кладбища отмывают деньги?
- Нет-нет, - ответил прораб, - там все по-настоящему. Корчуем.
- А нафига? Там суммы смешные, больше геморроя, чем прибыли.
- Ну как нафига, -сказал Юрий Палыч и посмотрел на меня укоризненно, - я вот уже для своей семьи взял три отличных участка на Гольяновском. За полцены. Ребята из бригады получили на Востряковском... Кстати, - он посмотрел на меня еще раз, теперь оценивающе, - на Рогожском есть одно прекрасное место буквально рядом со входом. Вам не нужно, Игорь Романович?
PS Большое спасибо за поздравления.