восточный базар в медине
Не особенно отличаясь от штампов, поставляемых в комплекте с сознанием Белого Человека (живописно, пышно, шумно, толпливо, а отойди чуть в сторону от торгового маршрута - тишина, глухие арабские стены, на булыжнике греется кошка, по ребрам которой можно прочитать историю всей ее жизни, а рядом в луже туберкулез харкает в дизентерию), в.б. все-таки производит впечатление. Торговцы стараются понять, на каком языке ты говоришь со своим спутником, и этот факт биографии моментально становится известен всей медине, из лавки в лавку тебя приветствуют криками: "Пасматри! Пасматри!", "Двадинар! Двадинар!" или "Задарам! Задарам!" (информация передается акустически, вниз по течению, последующие торговцы слушают, что кричат предыдущие).
Отношение туриста к в.б. проходит три основных стадии.
Сперва он шугается, ему кажется, что стоит поддаться на уговоры продавца и зайти в глубины лавки, как он будет одурачен, ограблен, поруган, колесован, расчленен и распят под табличкой "христианской собаке - христианская смерть". Если торговец в знак будущей дружбы кладет ему руку на плечо, турист визжит "неееееееееееееет" и отпрыгивает в сторону так ретиво, что сшибает с ног лавочника, сидящего напротив и до кучи еще нескольких попавшихся под горячую ногу прохожих.
Потом он несколько приноравливается и даже решается заходить в отдельные лавочки, после чего неожиданно обнаруживает, что всё так бросавшееся в глаза восточное разнообразие - миф, во всех лавках продается примерно одна и та же сувенирно-попсовая мура, произведенная на местной Малой Арнаутской улице.
На третьем этапе турист, доведенный непрерывными "Задарами" и "Двадинарами" до белого с прожилками каления наносит ответный удар.
Я, к примеру, начинал разговаривать с продавцами по-русски. Понятно, что их словарный запас иссякал на 15-й примерно секунде нашего общения, но меня это совершенно не смущало, я продолжал свой пламенный монолог, щедро уснащая его метафорами и цитатами из литературных произведений.
Все это живо напоминало незабвенную переписку
r_l с нигерийскими корреспондентами. Торговцы слушали меня, растерянно кивая, а потом хлопали по плечу и говорили с уважением: "Бандит!".Это, кстати, высшая похвала, которую может услышать русская христианская собака из уст тунисского торговца.
Коронный же номер такой (не рекомендуется людям, бегающим стометровку медленнее 13 секунд): надо зайти в лавку и быстро найти самый ценный с точки зрения владельца товар (типа шахмат из фальшивой слоновой кости) и долго пялиться на него, качая головой в немом восхищении. Потом начать цокать языком. Тут обычно прибегает хозяин и принимается подцокивать. Потом он рассказывает про то, как это произведение искусства лишь чудом не попало на аукцион Сотби и что разве нимфа тудыеевкачель кисть дает. Тут надо кивать и поддакивать, не отрывая глаз от предмета вожделения.
Когда хозяин выдохнется, надо медленно, как бы преодолевая магнетизм Драгоценности, повернуть к нему голову и сказать со всей искренностью и убедительностью, на которую вы способны: "Один динар".
Сперва лавочнику кажется, что он ослышался, поэтому важно не отводить взгляд и не убегать сразу. В случае необходимости можно повторить торговое предложение.
Когда до лавочника окончательно доходит смысл сказанного вами, он становится похож на сломанный телевизор: теряет дар речи, шипит, булькает, а по его лицу бегут разноцветные полосы.
Когда они приблизятся к инфракрасной части спектра, самое время начинать прощаться.