На следующее утро у меня сохранились лишь отрывочные воспоминания о нашей беседе. Я смутно помнил, что мы говорили о Гитлере и Сталине. Моя жена подтвердила, что я непрерывно заверял Астахова, что Гитлер - это катастрофа для Германии, на что тот отвечал, что и Сталин немногим лучше. Наш разговор мог стоить нам обоим голов. К счастью, никто не был в состоянии за ним следить...
Когда Шуленбург покинул праздник, у него возникли трудности с посадкой в автомобиль. Он принял "Хорьх" за кабриолет, хотя открыта была лишь крыша. В результате он треснулся головой о раму. Когда мы, наконец, добрались до консульства, мы обнаружили, что на его ступеньках лежит генеральный консул. Дамам лишь с большим трудом удалось сдвинуть нас с места и заставить войти в дом. В холле стояло чучело медведя, держащее в когтях поднос для визитных карточек. Мы вступили с ним в оживленную беседу.
На следующее утро моя жена ворвалась ко мне в комнату с ужасным известием: граф Шуленбург, похоже, мертв. Я выскочил из кровати и бросился к комнате посла - тот лежал на кровати с залитым кровью лбом и громко храпел. Когда он вскоре проснулся, то заметил, что на пути с праздника столкнулся, по всей видимости, с горой Давида.
Из мемуаров Ханса фон Херварта "Между Гитлером и Сталиным"*
* - Если какой-либо ушедший в 60-х на пенсию немецкий дипломат не написал мемуаров, или написал, но не назвал их "Между Гитлером и Сталиным", его били ногами так долго, пока он не шел на попятную. Глядя на печальную судьбу немецких дипломатов, советские в 80-х начали поодиночке и группами писать мемуары под названием "Между Сталиным и Горбачевым".