Относительно высказываний фюрера по политическим проблемам я получил от рейхсляйтера Бормана следующую информацию:
Призывы к населению оккупированного востока могут публиковаться лишь с согласия фюрера, а не по воле каких-то армейских клопов.
Ситуация требует от нас жесткого поведения, так как мы никогда не сможем добиться от украинцев политического одобрения наших мероприятий (ср. генерал-губернаторство).
Партизанская борьба зависит не от политической обстановки, а скорее от просачивания через линию фронта зимой и других событий на фронте. Если бы Розенберг был прав, то там где вермахт "мягко стелет", должны быть лучшие условия и минимум партизан. Но на деле все наоборот! Авторитет [власти] как и в генерал-губернаторстве находится в существенной зависимости от имеющихся в наличии полицейских сил. Кроме этого партизанская борьба и бандиты постоянно присутствовали и в русские времена. И еще: партизаны лишь частично добровольцы, большую их часть заставляют заниматься бандитизмом. Партизанский вопрос - это вопрос средств принуждения.
Если мы в политических вопросах начнем "мягко стелить", то возможность привозить в рейх рабочую силу скоро исчезнет, равно как и вывоз в рейх продовольствия. Так как у нас нет товаров, с помощью которых мы сможем добиться от украинцев добровольного повышения производительности, остается лишь принуждение. Было установлено, что в районах, где командуют особенно "политически мудрые" генералы, партизаны притесняют население больше всего.
Если указывается на успехи при рекрутировании СС в галицийской Рутении как на базис возможного политического сотрудничества, то можно лишь указать, что речь в данном случае идет о бывшей австрийской Галиции, чья позиция не имеет ничего общего с русской Украиной. Попытки создания подобных армейских дивизий провалились. Были созданы грузинский и армянский батальоны, которые целиком перебежали к русским. С батальонами, выставленными армией, мы имеем скверный опыт.
Фюрер настойчиво подчеркнул, что весь исторический опыт учит нас, что нельзя рассматривать покоренные народы в качестве союзников. Можно вспомнить хотя бы римлян и их попытку с галлами.
Правильна та политика, которая даст нам больше продовольствия. Поэтому рейхсминистр Розенберг должен прислушаться к местной власти и ее практическому опыту. Главный друг украинцев во время прошлой войны - фельдмаршал Эйхгорн - был убит украинцами.
Далее фюрер подробно остановился на польском опыте во время и после мировой войны. От Польши ожидали немалой помощи, а получили полную противоположность.
Кроме того фюрер должен указать на тот факт, что украинцев и русских вовсе не следует противопоставлять, напротив, Украина - это матушка России, и украинцы всегда были первейшими сторонниками великой русской империи.
Фюрер продолжал: "Мы подчиняемся суровому закону войны: этот закон требует, чтобы мы получали от Украины продовольствие и рабочую силу. Лишь немощные генералы могут верить в то, что красным словцом можно заполучить рабочую силу." Вследствие крайне суровых требований, которые мы принуждены выставить Украине, мы не можем ожидать, что найдутся еще и украинские солдаты, готовые за нас умирать.
Затем фюрер провел сравнение между жизненным укладом украинцев и укладом немецкого народа. Он сравнил здоровый вид украинки с отнюдь не таким свежим видом немецкой женщины, которая тоже выходит на работу. Если на Украине случаются расстрелы, то на родине бесчисленные жизни уносят бомбардировки. Если на Украине принуждают работать, то и на родине немецкая женщина должна трудиться, хотя она значительно слабее. Мы не могли дожидаться того дня, когда украинцы прибыли бы добровольно. Наше производство не терпит отсрочек.
В заключение: немецкие солдаты сражаются и проливают кровь. В связи с этим мы вправе требовать, чтобы другие работали.
Мы не должны стесняться налагать на оккупированные территории тот же оброк, который нам пришлось наложить на родину. По этой причине в министерстве оккупированных территорий нам нельзя использовать представителей чужих народов в качестве советников. Ведь: если они выступят против своего народа, они бесхарактерны; если они выступят за свой народ, они опасны.
Любое чересчур высокое образование следует предотвращать. И здесь мы не требуем ничего сверхъестественного: и в рейхе мы сократили и устранили образование, в котором нет необходимости. Учитель более не получает совершенно чрезмерного высшего образования. Любое образование, превышающее необходимый уровень - опасно. История учит нас, что люди, имеющие образование, которое они не могут применить в своей профессии, становятся столпами революционного движения. Важнее, чтобы сообразительная украинка делала взрыватели в Германии, а не получала высшее образование на Украине. И мы больше почти не допускаем немецких женщин в университеты, а требуем от них выполнения работ, нами предписанных.
Кроме того фюрер требует от министерства издавать лишь такие приказы, которые были бы выполнимы.
Подп. Хевель.
IfZ MA 143, перевод мой, этот же документ известен как NG-3288.